Глава 1. Последствия мятежа
Люций и предположить не мог, что мятеж будет иметь такие страшные для него последствия, ему всё рисовалось совершенно по-другому. Не думал он, что придется покинуть столицу и жить только в окружении своих сторонников. Он рассчитывал на то, что собрав вокруг себя приверженцев, сможет по-прежнему влиять на настроение всей страны, и рано или поздно всех ее жителей приведет на свою сторону.
Мы можем предугадать последствия своих добрых дел, но как все обернется и что нас ждет в результате злых поступков, никто предсказать не может.
Много ли мало ли прошло времени со времени мятежа на центральной площади столицы, но его последствия еще долго будут влиять на жизнь всей страны и Вселенной. Это ужасное событие раскололо царство на две части. Официально новых границ создано не было, всем государством по-прежнему вроде бы управляли три царя, хотя уже не было того радостного послушания, которое когда-то пребывало в сердцах граждан.
После того, как страна ушла от привычного образа жизни, когда жизнь в государстве изменилась настолько, что те ценности, что совсем еще казалось бы недавно были нормой и нашли свое отражение в законе, были повсеместно утеряны, словно их и не было никогда. Изменилось не только душевное состояние народа, не только их образ жизни, но и появились совсем уже было забытые болезни. Скорби и печали, слезы на глазах стали обычным и уже привычным явлением. Изменились отношения не только с соседями, но и с соседними странами, хотя войной еще никто не угрожал, но в самом воздухе чувствовалась напряженность, как предзнаменование каких-то глобальных перемен. Не внешние враги пока угрожали стране, куда опаснее был внутренний враг.
В той, когда-то самой прекрасной части страны, куда когда-то были изгнаны мятежники, Люций полностью захватил всю власть, завладев сердцами и душами своих союзников, он превратил их в добровольных узников. Как и прежде он был в курсе всех событий в государстве, поскольку участвовал в советах старейшин, правда, уже не от имени всего народа, а только от лица тех, кто его поддерживал. Цари по-прежнему ничего от него не скрывали, и он, в отличие от своих подданных, знал почти обо всех царских планах.
Ни на одного не пополнилось число сторонников мятежа, но и из них никто не вернулся на прежнее место. В этой стране не имели таких понятий как свой или чужой и потому разделение прошло, казалось, безболезненно, но любое разделение несет в себе страшное потрясение и душевное горе.
Как бы не переживали о своей судьбе непосредственные участники событий, более всего страдали цари. Они лишились не только любимого сына, не только третьей части своих подданных, не только самых передовых граждан своего царства, теперь вся страна, все ее граждане потеряли веру в любовь своих царей к народу. Никто не стремился понять сердца тех, чей смысл жизни заключался только в том, чтобы сделать счастливыми своих подданных.
Если бы только подданные знали о той страшной ответственности, о том тяжелейшем бремени, что лежит на плечах монархов, любящих свой народ и живущих ради его счастья, если бы могли хотя бы догадаться о душевной боли царей, которые видели в своих подданных родных детей, а может быть, так оно и было. Если бы только Люций понимал, что царский трон, это престол не власти и славы, а ответственности и страданий, престол слез и скорби, то никогда бы не поднялся против своих родителей. Но его сознание было затуманено стремлением к власти, а теперь еще и местью за утраченное положение.
Теперь очень немногие пели прежние песни, и таких становилось все меньше и меньше, а новые песни из оригинального сборника не пел никто кроме царской семьи, зато часто можно было услышать, как кто-нибудь напевал песни из последнего сборника измененного Люцием и исполненного хором в день мятежа на площади. Эти песни, как какая-то зараза, как чума распространялись по всей стране и, делая свое черное дело, заполняли ложью и клеветой умы, заражали недоверием и страхом сердца граждан. Даже те, кто во время бунта были готовы поддержать своих царей, теперь забыли о своих тогдашних чувствах и мыслях, забыли о той любви, что получали от своих монархов и, идя на поводу слухов и мнения большинства, уже не верили в их искренность и любовь. Мятеж уже в новой, скрытой, а от этого еще более страшной форме не просто продолжался, а все больше и больше захватывал душ, пока всю страну, всех граждан не сделал своими приверженцами. Теперь Люций не просто вызывал сочувствие, все стали его сторонниками, хотя прямо подняться против своих правителей ни у кого духу не хватало, не было среди них лидера.
Внутри автономии закон, изданный царями, не просто не действовал, он всячески демонстративно попирался, здесь ничего не осталось от прежнего уклада жизни. Хотя Люций утверждал, что у них нет законов, их не было только формально, он сам стал законом для своих сторонников и взял в свои руки полный контроль над каждой душой. Соратники превратились в рабов, хотя всегда и везде говорилось о справедливости, равноправии и свободе, которых в действительности не было и в помине. Может быть, именно поэтому так много об этом и говорилось. Само понятие свободы было изменено до неузнаваемости. Свободная воля выбора превратилась в совершенный отказ от любых обязательств и полный беспредел, но если что-то касалось власти и авторитета предводителя, то положение его было возвеличено до уровня не царя, но Бога.
Впрочем, прежнего соблюдения Закона, прежнего отношения друг к другу не было нигде в стране. Уже забылись те счастливые седьмые дни недели, когда цари раздавали всем подарки. Только в одной, в царской семье по-прежнему соблюдались все статьи Закона, потому что его соблюдение было единственной возможностью сохранить свою душу от дурного влияния изменений происходящих в стране, а также вернуть благополучие и счастье ее гражданам.
Люций прекрасно понимал, что не сможет свергнуть сразу трех царей и решил разлучить их, направив все свои усилия, всю распространяемую им клевету и ложь пока на одного из них. Первым подвергся нападению тот из царей, что находился возле престола. Люций же и предположить не мог, что близнецы постоянно между собой меняют свой статус и положение.
Бывший руководитель бывшего хора стал утверждать, что все перемены в стране произошли по вине его дяди, второго царя, что его отец, восседающий на престоле, не смея отказать своему брату, стал поступать в соответствии с его советами. Именно второй царь был инициатором переселения, виновником разрыва семей и разлуки с близкими. Только благодаря его советам страна развалилась, а жизнь всех ее граждан, и особенно сторонников правды и свободы, превратилась в сплошной кошмар.
Люций всеми силами поддерживал свой авторитет тем, что перед своими сторонниками растаптывал второго царя и закон, якобы придуманный именно им. Он постоянно утверждал, что его дядя является подлым и коварным льстецом, надевшим на себя маску доброты. Он сам лично, постоянно прежде вращаясь во дворце, якобы был свидетелем, как второй царь, действуя за спиной его отца, восседающего на престоле, даже не скрывал своего стремления захватить власть и единолично править страной в своих собственных интересах. Что он якобы даже подговаривал Люция к предательству, но не на того напал, Люций никогда не пойдет против своего любимого отца. Именно второй царь разработал и издал деспотичный Закон, который невозможно соблюсти никому, чтобы всю вину за его несоблюдение свалить на монарха, свергнуть его и занять трон по праву принадлежащий настоящему наследнику - Люцию.
Люций обладал блистательным умом и прекрасно понимал, что страна всегда жила по закону, даже когда его и не было, это был естественный образ жизни в стране, а сформировался он только из-за появления предпосылок отступничества, Но Люцию был нужен тот, кто расплатиться за потерянную им власть, кому он отомстит за свое утраченное положение. Ему нужно было расколоть триединство царей и нанести этим им страшную рану, от которой никто из них уже не сможет оправиться, а он молодой и сильный, при поддержке всего народа, славно взойдет на престол.
Скоро, - утверждал Люций, - все граждане страны ясно, своими глазами увидят, как будут страшно притесняться те, кто остались на стороне монарха, который так любит своего брата, что не может пойти против него. Теперь у народа нет защитника в лице Люция, который до последнего времени постоянно противостоял деспотичным советам второго царя. Но он, Люций, защитит своих сторонников, и ради мира в стране, ради счастья всех ее граждан, которых обязан защищать как истинный наследник престола, принял твердое решение, до конца сражаться с самозванцем. Именно он, Люций, должен занять место возле своего отца и уже сейчас стать ему советником во всех делах, а когда-нибудь в будущем, с благословения любимого родителя заменить его на престоле. Ради этого он призывает всех своих сторонников вступить в борьбу, которой он, Люций, посвятил свою жизнь и будет до конца сражаться против льстеца, обманщика и клеветника, даже если ему придется пасть его руки. Но если ему суждено пасть от меча обманутого отца, восседающего на престоле, он, Люций, никогда не посмеет поднять на него своей руки.
Он настолько проникся своей собственной ложью, что сам в нее поверил. Он всей душой вошел в образ спасителя страны от им же самим выдуманного врага. Его красивые, искренние, наполненные страшным ядом речи передавались из уст в уста, и даже произнесенные в изгнании, как молния распространялись по всей стране.
Глава 2. Новый царь
Возомнив себя будущим правителем, Люций прекрасно понимал, что народ все-таки любит и пока не готов пойти против своего царя и, скрывая темные замыслы, стремился всех убедить, что действует во благо своего отца восседающего на престоле. Своим врагом и врагом всего царства он объявил второго царя и всячески добивался того, чтобы разлучить братьев. Хотя прекрасно понимал, что ему не удастся занять его место, но убеждал всех в том, что как только второго царя во дворце не станет, он, Люций, непременно будет призван отцом к себе как помощник и законный наследник.
Распространяя эту ложь, Люций готовил почву для своего выступления на собрании вновь избранного совета старейшин, чтобы получить поддержку и среди тех, кто пока не был явным его сторонником.
Совет состоялся и, хотя никто из членов совета не высказался в поддержку Люция, он чувствовал, что находит сочувствие и даже понимание в сердцах слушателей, это вдохновляло его на еще более изощренную ложь, более страшную клевету. Настроение, царившее на совете среди его участников, чувствовали и два царя присутствующие на собрании.
Люций потому был убедительным в своем выступлении, что говорил совершенно искренне и правдиво, вот только рассказывая о мнимых делах второго царя, раскрывал свою душу, высказывал свои стремления и помыслы. Он требовал, чтобы его дядю выдворили из столицы, но не из страны, потому что в других государствах не знают его черной души и примут с почестями, окружат заботой как царя-изгнанника. Он же должен быть лишен не только своего положения, но и всех прав, чтобы продолжал жизнь обычным гражданином и умер в нищете, оставленный и презираемый всеми.
Собрание закончилось выступлением восседающего на престоле. Монарх объявил, что хотя жизнь царской семьи находит свое отражение в судьбе всей страны, но все-таки семейный вопрос цари решат сами, на этом заседание совета старейшин закончилось.
Вскоре было объявлено, что один из братьев монарха лишен своего статуса, приравнивается в своих правах с рядовыми гражданами страны и изгоняется в провинцию Лемзя. Ему запрещается пребывание в столице и проживание в Меседском саду, посещать который он может на равных со всеми правах.
Для Люция это была победа, уж теперь-то он сможет отыграться хотя бы на одном царе, он приложит все свои усилия и непременно сделает его жизнь невыносимой.
Никто кроме братьев не знал, что произошло после совета старейшин, как было вынесено это решение, какой ценой оно досталось братьям-близнецам, не представляющим жизни своей друг без друга.
Кому родители могли пожаловаться на своего сына, кому могли душу свою излить? Одно дело разлучаться пусть на длительное, но лишь на время и совсем другое - расставаться навсегда, только изредка встречаясь.
Царь, восседающий на престоле, сказал: «Я родил этого сына, я виноват, что не смог предотвратить перемены в его душе, я несу полную ответственность за все, что он творит, потому снимаю с себя все полномочия, лишаю себя всей власти и сам пойду в изгнание. Я прекрасно представляю, как будет трудно жить в окружении тех, кто презирает тебя, не имея возможности, да и не желая оправдываться, я лишь жизнью своей, строгим соблюдением Закона смогу пробудить совесть своих детей и показать насколько важен закон для каждого гражданина страны. Хотя я и ухожу из дворца, но мне не привыкать жить жизнью простолюдина, одно огорчает, это разлука с вами, мои братья, но я верю, что непременно наступит день, когда мы сможем вновь воссоединиться. Я никогда не перестану думать о вас, своими мыслями буду всегда с вами, а также уверен, и эта уверенность придает мне сил, что вы никогда не перестанете думать обо мне и мысленно меня поддерживать, помогать в любых трудностях. Спасибо вам за вашу любовь, за то, что вы у меня есть и за то, что вы именно такие, какие вы есть». С этими словами он в одежде простолюдина оставил дворец и один, пешком, как обычный странник, отправился в провинцию Лемзя.
Хотя цари получили страшный удар в самое сердце от тех, кого больше всего любили и ради кого жили, хотя им пришлось разлучиться с одним из братьев, и вместе с этим перевернулась вся их жизнь, но в укладе их жизни мало что изменилось. Три брата по-прежнему поддерживали друг друга.
Если прежде один и даже двое братьев постоянно пребывали во дворце, а другой регулярно появлялся среди народа, то теперь один из двух царей регулярно, только когда в этом была острая необходимость, показывался на престоле, а всё остальное время три царя жили среди народа, один из них как изгнанник постоянно проживал в провинции Лемзя.
Выступление Люция не было неожиданностью для братьев, именно за тех граждан своей страны, что проживали в этой отдаленной провинции, за этих своих детей у них более всего болела душа. Решение об изгнании было хорошо продуманным шагом.
Двое братьев постоянно пребывая в паре, скрывая свой статус и выдавая себя за простых граждан, и хотя были почти всегда вместе, но выполняли разную работу. Один исцеляя больных, привлекал к себе внимание жителей страны, завоевывал их доверие и подготавливал к тому, чтобы они, поверив ему, были готовы с открытым сердцем выслушать второго, а второй рассказывал и пел песни о любви того, кто сейчас сидит на престоле, раскрывал сущность Закона и объяснял, почему и как нужно его соблюдать.
Цари по-прежнему сочиняли новые песни, но исполняли их уже только сами. Поменялся и смысл их песен, теперь в них прославлялась не троица царей, а восседающий на престоле, рассказывалось не о состоянии страны, а мечталось о будущем царстве, где будет править справедливый Закон любви.
Поскольку в провинции Лемзя постоянно проживал один из братьев и своей беззаветной жизнью уже располагал к себе души окружающих, которые в своем большинстве были бывшими мятежниками, но и их сердца таяли, видя образ жизни ссыльного царя, и в их головах не укладывалось, как такой самоотверженный и добрый человек мог стремиться захватить царскую власть. В души закралось сомнение в правдивости слов Люция, хотя они еще продолжали доверять ему.
Люций считал, что поэтические и композиторские способности прямое следствие царской власти и пусть он пока не царь страны, а небольшой автономии, но самоуверенно взялся писать стихи и сочинять песни. Он думал, что стоит объявить себя властелином, и поэтический дар придет сам по себе, но ничего хорошего у него не получалось.
Нам сейчас нужен новый царь,
Люций, Люций, Люций, именно я нужен,
Нужен новый прекрасный царь, царь свободы,
Именно я нужен, славный Люций,
Люций, Люций, именно я.
Я помню, что у меня удивительное имя.
Восхваляю скипетр всемогущества,
Восхваляю мою корону славы.
Мое удивительное имя навечно запомнят.
Люций – имя блистательного царя.
Воспойте нового царя.
Люций, Люций, это именно я,
В провинции Лемзя было единственное место, которое никто из изгнанников не посещал, это было строго настрого запрещено Люцием. В Меседском саду, по-прежнему раз в неделю собирались и отдыхали цари, никто не мог запретить и изгнаннику появляться там, но случалось это крайне редко. Только здесь, в уединении цари находили хоть какое-то пусть даже кратковременное успокоение своим изболевшимся душам, хоть на один день в неделе уйдя от беззакония, процветающего в стране, и своих переживаний. Хотя разве можно уйти от себя самого. Именно там по-прежнему по субботам собиралась царская семья, и братья, пусть редко, но когда получалось собраться всем вместе, старались проводить этот день как можно счастливее, хотя он все равно больше походил на день траура, чем на праздник. Каждый субботний день они ждали и надеялись, что к ним присоединиться кто-нибудь из народа, но даже если бы кто-то и пожелал к ним придти, охрана, выставленная Люцием, не пропускала в Месед никого, кроме царской семьи, и именно в седьмой день была особенно бдительна. Они не смели преградить путь царскому изгнаннику, очень редко пользующимся их уважением к бывшему царю, но кроме него ни одна душа не могла проникнуть внутрь, за границы сада.
Именно здесь цари стали осуществлять один из пунктов своего решения, принятого на царском Совещании, теперь, когда настало время, через Совет старейшин об этом решении узнала вся страна, в том числе и Люций.
Глава 3. Царские дети
Ради спасения царства, чтобы все подданные увидели и вспомнили, как счастливо жили прежде, чтобы воочию убедились в необходимости соблюдения Закона, было принято решение, что в Меседском саду будут рождены и поселятся самые младшие царские дети. Это будут царевичи, пусть не имеющие той силы, которой обладает Люций, пусть у них не будет тех способностей, которые уже стали естественными для всех граждан страны, но поскольку им придется жить почти самостоятельно, лишь по субботам встречаясь со своими родителями, то для поддержания своего духа они будут иметь поэтический дар и смогут сочинять песни. Таким талантом, кроме царей, не обладал еще никто во всем царстве.
На примере жизни царских детей, которых звали Амад и Аве, на примере их послушания и счастья, процветающего в окружении и в контрасте с бесчинством, творимым в царстве Люция, граждане страны должны были увидеть и понять святость соблюдения Закона и вспомнить о тех дарах, о тех благословениях, что имели, когда Закон свято соблюдался. Последние дети царей должны были расти на виду у всей страны и через соблюдение Закона получить те же способности, которые в свое время получил Люций, когда жил ради исполнения воли царей в своей жизни и в судьбе государства. Когда эти дети станут примером и образцом преданности своим родителям, то в благодарность от тех, кто любит их больше своей жизни, получат более чем имеют не только граждане страны, но даже и царский первенец.
Когда Люций узнал о планах царей, он не подумал о том, что дети не будут иметь той силы, которой он обладает, что не будут иметь способностей, которые стали для него и всех граждан страны обычными, его задело то, что они получат дар творения, что смогут писать стихи и мелодии к своим песням. Ведь это, как он считал, привилегия царствующих личностей, а не маленьких детей.
«Как же так, - подумал Люций, - ведь когда я просил дать мне эту способность, то в ответ услышал, что еще мал, а эти только появившиеся на свет младенцы будут иметь такой дар, это несправедливо! Ну ничего, я сделаю так, что они будут сочинять песни для меня, и обо мне, этими песнями они прославят меня на всю страну, на всю Вселенную».
Я Люций – новый царь
Эту силу Творца, которой я так жаждал обладать...
Младенцам дадут? Ха-ха-ха
Я, новый царь Вселенной, покажу Вам, цари-тираны,
Как я буду топтать, причем очень жестоко, Ваше ничтожное «сокровище».
Вы это ясно увидите своими глазами.
Вы три тирана, мной пренебрегли,
Вы три деспота меня обошли стороной?
Так я Вам жестоко отомщу,
Так отомщу, что Ваши кровавые слезы образуют море,
И будут перехлестывать через край.
Люцию, изгнанному из столицы, было тесно в провинции Лемзя, ему казалось, что он заточен в темницу, что ему некуда податься, и он стал «точить» еще один «страшный нож», чтобы вонзить его в грудь царей. Какой удар он приготовил? В этот раз свой «меч» он решил направить на последних царских детей, которые были для него как заноза в глазу.
Именно рождение этих детей и все, что с ними связано, было главной темой обсуждения на тайном Совещании, на которое его, Люция, когда-то не пригласили, чем цари явно показали свое пренебрежение к нему, не проявили должного уважения.
Его план заключался в том, чтобы использовав этих детей, жестоко отомстить царям, которые проявили к нему явное презрение.
Хотя он разлучил царей, но видел, что они использовали эту разлуку против него, теперь они для Люция стали еще более страшными и более ненавистными врагами. Он решил, что нет лучшего способа им отомстить, чем превратить в своих рабов тех, на кого цари возлагали свои надежды и приступил к активным действиям.
«Я сделаю этих детишек объектом самых сильных проклятий. Я использую их дар для своего прославления и распространю через них свое семя, именно через них Я размножусь как звезды небесные! Вы, мои «дорогие» цари, ясно, своими глазами увидите, что я сделаю с Вашими особыми шедеврами, которых Вы тайком осыпали своей милостью, даже не посоветовавшись со мной!»
Глава 4. Отступничество
Амад и Аве были самыми красивыми детьми среди всех граждан страны, хотя не имели многих способностей, которыми обладали все граждане страны. Слух об их рождении распространился по всему государству, их красота и обаяние сделали последних царских детей любимчиками всего царства. Все относились к ним как к своим родным детям, еще не всё доброе было уничтожено в сердцах.
Эти дети пока еще не были супругами, но все именно так к ним относились, да и они сами считали, что созданы друг для друга и никогда не расставались. Они знали, что именно через них должно распространиться чистое семя, не знающее греха, семя которое должно наполнить собой всю Вселенную.
Как бы мы своими поступками не мешали исполнению Божьего провидения, оно непременно будет исполнено через нас или кого-то другого.
Цари всеми силами, как только могли, опекали своих детей, предупреждая обо всех возможных неприятностях, но как не старались, в Месед то и дело проникали слухи и настроениях окружающего мира, потому им было сказано не вступать в разговоры ни с кем, кроме членов царской семьи. Особо важным наставлением для детей было то, что жена должна почитать своего супруга и всегда быть рядом с мужем, а муж всем сердцем, всей душой любить свою жену, это для детей, не знающих что такое отступничество и грех, было пока главным Законом жизни.
Но вот однажды рано утром, что-то разбудило Аве, и, потеряв сон, она решила, что пока Амад спит, прогуляется по саду, ведь он ей еще не муж и она может почувствовать себя немного свободной. Сад был прекрасен в своей предрассветной свежести, она никогда прежде его таким не видела. Залюбовавшись утренней природой, когда уже светло, но солнце еще не встало, и, задумавшись, Аве не заметила, что слишком отдалилась от мужа.
Отец говорил, - думала она, - что мы с Амадом принц и принцесса, будущие цари, и как хочется скорее подрасти, чтобы исполнилось то, о чем он говорил, - и тут она услышала голос:
- Аве, Аве!
Кто может звать ее по имени кроме Амада и отца? Но голос был явно не их, слишком красив и нежен. Конечно, Амад и отец тоже были нежны с ней, но этот голос какой-то уж особенно ласковый.
- Аве, не бойся! Я твой друг.
- А я и не боюсь.
«Ой, - слишком поздно спохватилась она, - отец же предупреждал Амада, чтобы мы не вступали в разговор ни с кем посторонним. Ну да ладно, это же он не мне говорил, а Амаду, да разве может что-то недоброе исходить от обладателя такого приятного, такого ласкового голоса. Так и хочется слушать его и слушать».
Так начался диалог Люция с чужой женой, который постепенно, слово за слово, превратился в сладостное общение двух любовников.
- Смелее, можешь не колебаться! Давай, давай. Ты можешь стать как Бог!
Как приятно было слышать эти слова жене отдалившейся от своего мужа и уже даже забывшей о его существовании.
- Ты сможешь очень быстро вырасти и стать царицей! Ведь, твой отец всегда говорил тебе, чтобы ты быстрее выросла и утолила боль его души!
- Да... конечно... он так говорил...
- Так быстрее, ты сможешь уже сейчас стать Богом. Так, так, так!.. Еще чуть-чуть, еще, ну!.. Да, именно это! Уха-ха, ха-ха, уха-ха!!!
Люций ликовал, он сумел соблазнить Аве, он не просто сделал ее своею женой, а той, которая целиком встала на его сторону, приобрела его характер, стала едина с ним, теперь ему ничего не стоило завладеть и сердцем Амада, и тот, последовав за своей возлюбленной, очень быстро перешел в полную его власть.
Этот акт прелюбодеяния, перевернувший всю страну, разрушил все планы царей. Этим своим действием Люций показал всей Вселенной свою грязную сущность, но никто не осудил его за это, он по-прежнему был уважаем всеми гражданами страны, им даже восхищались.
Люций специально все подстроил так, чтобы это произошло в день перед субботой, чтобы осквернить предстоящий праздник и превратить его в день скорби. Так и получилось.
Как цари не оберегали, как не предупреждали своих последних детей, они не смогли уберечь их от происков своего первенца, ставшего врагом семьи и всей страны. Если бы дети не расставались, если бы, имея свободу и право выбора, исполнили просьбу родителей, то все сложилось бы иначе, но случилось то, что случилось.
Хотя это был еще один страшный, но далеко не последний удар в сердце царей, их планы по спасению страны шли намного дальше и итогом должна стать грандиозная победа.
Когда царская семья, как обычно, собралась вместе, среди них не было только самых младших детей, сколько их не ждали, они так и не пришли. Цари сразу поняли, что произошло, что случилось ужасная вещь, но ждали и надеялись, что дети найдут в себе силы подойти. Найдут силы поверить в любовь родителей и признать свою вину, но тщетно. Тогда все отправились на поиски детей.
Напроказившие дети спрятались под кустом и дрожали от страха, боясь показаться на глаза своим родителям.
Как их не уговаривали, как не убеждали, что им ничего не будет, что никто не собирается их наказывать, дети только смотрели на родителей перепуганными глазами и прятались в объятиях друг друга. Но самым страшным было то, что они забыли о том, что цари их родители, они то и дело твердили: «Ваше Величество, Господин, Господин, Ваше Величество, не убивайте, мы не виноваты».
- Господин, я не виноват, это жена, которую Вы дали мне совратила меня, - твердил Амад.
- Господин, я здесь ни при чем, это Люций, которого Вы выселили из столицы, совратил меня, - твердила Аве.
Как не убеждали цари, что дети прощены, те и слушать ничего не хотели, только тряслись от страха и умоляли не убивать их, а отпустить.
- Как мы можем жить вместе с детьми, которые боятся нас?
- Как мы можем убрать из их душ страх, если они не признают своей вины, а только валят все друг на друга?
- Как мы можем дать им благословения, если они в результате своих оправданий все валят на нас?
«Дети, - обратились цари к Амаду и Аве, - вы свободны и можете идти куда пожелаете, но мы умоляем вас, быстрее исцеляйтесь от своей болезни страха и недоверия своим родителям и возвращайтесь, быстрее возвращайтесь. Мы будем с нетерпением ждать, сколько бы ни потребовалось, сколько бы времени не прошло. Вот, возьмите наши одежды, омытые нашими слезами, одежды нашей любви, нашей скорби, нашей жертвы и никогда не забывайте о тех, кто любит вас, о своих родителях. Когда-нибудь эти одежды помогут вам понять нас, исцелиться и встать на нашу защиту, помогут вам приобрести наш характер и вернуться в наши объятия. Настанет время, от вас произойдет тот, кто спасет вас и всю страну, а вы и ваши дети станете покровителями закона жизни, спасителями Вселенной».
Радостные дети, схватив узелок с одеждой, даже не дослушав слова родителей и ничего толком не поняв, бегом выбежали за пределы Меседа.
Люций ликовал, он нанес страшную рану царям, разрушил все их планы, захватил души царских детей, сделал их распространителями своего семени, теперь они прославят его своими песнями, и всё царство будет принадлежать ему.
Глава 5. Тайна Совета.
Теперь, когда детям было обещано спасение через одного из своих потомков, пришла пора раскрыть тайну Совета, на котором был создан чудесный план спасения страны.
Еще в самом начале, когда только начали появляться признаки предстоящего отступничества, цари поняли к чему приведут изменения в душе пока только одного из своих сыновей и, чтобы предотвратить появление потока несущихся к смерти родных детей, а также чтобы спасти их от предстоящих физических болезней, душевных мук и власти смерти, три царя провели Совещание, очень важный Великий Святой Совет, на котором решалась жизнь всей страны. На этом Совете было принято трагическое решение.
Цари со слезами на глазах решили: «Это наши подданные, наши родные дети, они нам дороже всего на свете, их счастье является целью всей нашей жизни. В том, что произошло, большей частью виноваты мы сами, мы слишком много любви и славы дали своему первенцу, слишком доверяли ему. Люций наш сын, мы родили его и несем ответственность за его поступки, потому, по очереди становясь такими же, как наши подданные, войдем в провинцию Лемзя, и своей жизнью покажем, что не только иметь счастье, но и даже просто жить можно только соблюдая Закон, что любой нарушитель Закона должен и будет наказан смертью, независимо от звания и положения. Объясним, раскроем перед своими подданными всю глубину своей любви и по очереди умрем вместо них как нарушители Закона. Заменим их греховную сущность своей святостью, грешников сделаем святыми и живущими по Закону, возьмем их грехи на себя, сами станем грешниками и как грешники умрем вместо наших детей! Чтобы, увидев нашу жертву, дети поняли святость Закона и жили строго, но искренне и радостно соблюдая Заповеди любви».
Три родителя приняли решение, что ради спасения своих детей не кто-то один из них, а все трое пожертвуют собой, и будут поочередно один за другим умирать вместо них.
В соответствии с этим решением при наступлении определенного времени каждый должен добровольно отдать свою жизнь, то есть принести себя в жертву, чтобы стать для детей исцеляющим средством, снадобьем от страшной неизлечимой греховной болезни и живой водой для последующего воскресения.
Какое это было решение?!.. Это действительно был Совет, где цари решили отдать свою жизнь за своих детей, за своих подданных. Это был трагический Совет трех родителей.
Когда наступала очередь одному из царей идти на смерть, другой должен был заботиться о стране и управлять своими подданными, потому что если хотя бы на миг упустишь или же вовремя о них не побеспокоиться, могла случиться новая беда. Третий же царь, не оставляя своей опеки о стране и так же проявляя заботу о ее гражданах, должен был проводить важнейшую работу: помогать умирающему в муках своему напарнику, чтобы его смерть не была напрасной, всеми имеющимися силами полностью выжать из жертвующего собой царя весь его жизненный сок. Только тогда его жертва сможет стать прекрасным средством, дающим жизнь неизлечимо больным детям. Именно он, третий царь должен был заполнить этим бальзамом душевные уста умирающих детей и объединить их души, их желания и стремления с восседающем на престоле, сделать их едиными. Только в этом единстве было и есть спасение для всей страны, для каждого ее гражданина.
Этот Совет, состоявшийся в начале истории гибели страны, был ужасно скорбным для трех царей – трех родителей, для всей страны и всей Вселенной.
О, что это был за Совет?!
Что это было за Собрание?!
О, что за любовь была проявлена на этом Совете?!
Что за любовь?!
О, какая это жертва?!
Какая это смерть?!
Чья эта была смерть?!
Если бы дети, живущие в этой стране,
Увидели своих совещающихся царей, своих родителей,
Если бы подслушали бы их разговор,
То какие были бы сильнейшие вопли!
О, как бы они кричали потрясенные!
О, как бы они громко рыдали!
Они бы рты зажали от ужаса!
Как бы они бились головой о землю
И стучали бы себя в грудь!
Как они, ухватившись за руки, за ноги трех родителей,
Как умоляли бы, как отговаривали бы их, рыдая,
И, наверное, в конце концов, упали бы в обморок!
Но три родителя, любящие детей больше своей жизни, скрыли от них эту тайну, скрыли страшное решение Совета, потому что понимали: если бы дети узнали об этом, узнали бы о таком горе, об этом ужасном решении, и поняли его, то как бы мучились и как бы горько плакали!
Три родителя желали своим детям только счастья, только мира и радости, и хотя несмышленые дети, совершенно не понимая родителей, осуждали их, гнали и издевались над ними, избивали их и предавали, бойкотировали и обзывали бесами-убийцами, тиранами, деспотами, дьяволами, они все равно долгие-долгие годы провели в молчании, крепко-накрепко стиснув зубы. Они боялись опечалить детей, принести им несчастье, и чтобы дети не горевали, не скорбели, не стенали и не рыдали, три царя, терпя их нападки, все перенесли, даже рта не раскрыв. О, детки - детки, до сих пор ничего вы об этом не знали. Потому, сколько пакостей наделали? Как много неприятностей натворили!
Но три родителя до сегодняшнего дня шли до конца за своими детьми с единственным желанием спасти их и поочередно отдавали свою жизнь.
О, какая это не поддающаяся оценке глубокая
И беспредельно высокая любовь трех царей!
О, Небо! Ты только сегодня услышало об этой любви?
О, Земля! Ты только сейчас эту любовь поняла?
Какая это любовь, какое это долгое терпение?
О, какое это терпение, какое долготерпение?
О, какое это молчание!
Что это за страшное бесправие?
Ох, сердце мое! Сердце мое! Сердце мое!
За долгие-долгие годы, сколько бед претерпели цари-родители?!
Как обидно их оклеветали?!
Какого только рода клеветы на них не было?!
Сколько толстых слоев страшной клеветы?!
Теперь же, Земля, пожалуйста, попробуй ответ дать!
Разве всего лишь тысячи недоразумений было?
Или всего лишь десятки тысяч?
Сотни тысяч слоев различной клеветы?
Миллионы слоев клеветы? Сколько?
Ответьте кто-нибудь!
Дайте кто-нибудь ответ!
О, у каких же родителей такая судьба?
О, у каких же родителей такой рок?
Такова ли ответственность родителей?
Такая ли судьба уготована родителям?
Какие это были муки! Какой была эта смерть?!
О, Боже мой! Мои родители!
Обидно, слишком обидно.
Досадно, страшно досадно.
Сколько обид претерпели, сколько раз умирали!
Но Вы только молчали!
Родитель мой, родитель мой, родитель мой!
Неужели настолько огромна Ваша любовь к детям,
Потерявшими свой облик и ставшими как дьяволы,
Неужели настоль важно было спасение таких детей?!
О, Отец мой! О, Мама моя! Мои три Родителя!
Преогромно я Вам благодарен,
Преогромное Вам спасибо!
Как же мне за все Вас отблагодарить?
Чем же я могу Вас отблагодарить?
Даже если тело свое на сожженье отдам,
Но не смогу выразить благодарности всей.
Пусть полностью жизнь свою отдам,
Но никогда за все мне Вас не отблагодарить.
Чем и как мне Вас отблагодарить?
Только лишь сердца Папы и Мамы познав,
Познав сердца трех Родителей,
Никогда не греша, не противясь Родителям,
Послушанием вечным отблагодарю.
Верностью крепкой и вечной,
Вечным сыновьим почтением,
Вечно братьев любя, отблагодарю.
Святостью вечной, святейшей жизнью своей отблагодарю,
Вечным соблюдением Закона отблагодарю.
Аминь! Аминь! Аминь, аллилуйя!
Во веки веков благодарите трех наших родителей,
Тысячекратно благодарите и еще раз благодарите!
Хвалу возносите, тысячекратно восхваляйте их!
Прославляйте, тысячекратно прославляйте их!
Честь возносите, тысячекратно чествуйте их!
Во веки вечные, на веки вечные!..
Аминь, аллилуйя! Аминь, аллилуйя! Аминь, аллилуйя!
Слава трем царям – нашим родителям, аллилуйя!
Слава, аллилуйя!
Слава, аллилуйя!
Несмышленый Люций, совершенно не понимающий душу родителей, любящий прославлять только себя, радующийся только своей славе, пожелал участвовать в таком серьезном Совете родителей, где в основу была положена святая их смерть. Как можно было неразумному, несмышленому сыну, признающему только себя, эгоистичному и жадному позволить участвовать на Совете? Люций не только не созрел для этого Совета, но если бы и участвовал, то эгоистически настроенный, не понял бы ни атмосферы, ни сути разговора, только бы расстроил обстановку и помешал Родителям.
Поэтому своему несмышленому сыну родители позволили принять участие в Совете в следующий раз. Пусть сейчас ему было отказано в участии, но потом, когда бы он повзрослел и поумнел, когда бы объехал царство и может быть понял, может быть смог бы стать способным понять и действительно бы понял, неужели родители не рассказали бы ему обо всем?
Не понимая всей глубины их души, глупый сын, думающий только о себе, не умеющий почитать родителей, понял их превратно, и подумал, что родители на этом Совете будут одни между собой делить какое-то положение, престол и славу. Какой это был потрясающе неблагоразумный, достойный сожаления поступок со стороны сына? Надо же, до такой степени не понимать душу родителей?!.. Он был действительно сыном, не почитающим родителей, не желающий понять их душу, а бесчисленное множество его сторонников пошли за ним, потому что во всем ему доверяли… О, как было горько, страшно горько родителям. Это был мятеж глупых детей!.. Разве не ради их спасения, готовились к смерти трое царей? Разве не ради спасения своего сына Люция и бесчисленного множества детей поддерживающих его, приняли свое смертельное решение трое любвеобильных родителей, у которых вся жизнь была только любовью?
Неразумные дети, не умеющие почитать родителей, ничего не понимая, напали на них, чтобы убить?! Насколько страшны эгоизм и корысть!!!
Как было ужасно скорбно и горько родителям, которые не могли никому об этом рассказать. Бесконечные муки и слезы родителей… Обида, жалость и горечь…
Вот каковы результаты самого малого сомнения в любви родителей, малейшего эгоизма и корысти, которые постепенно разрастаясь, обернулись источниками зла и превратили множество детей в сумасшедших дьяволов.
Поэтому счастье, радость и полноценная жизнь исходят от познания глубины души и сердечности трех родителей.
Именно это познание является источником мудрости, знания, ума для всех детей Вселенной. Именно это познание дает всем вселенским детям настоящее счастье, радость, вечное ликование, вечную жизнь.
Для того чтобы воплотить в жизнь план искупления детей, три родителя поделили между собой свои обязанности. Тот, который оставил престол и власть ради того, чтобы стать жертвой спасения детей, чтобы научить и лично показать пример: каким послушным должен быть сын и как нужно служить своему отцу-царю решил назваться сыном, а оставшийся на престоле царем-батюшкой, чтобы опекать страну и помогать своему жертвующему напарнику. Поскольку дети все более отдалялись от своих родителей, все более утопали в своем отступничестве, то каждая последующая жертва должна была быть более ужасной и более глубокой. Потому жертвующий собой, должен был также еще и подготовить путь для следующего за ним своего напарника, предупредить о другом спасителе и утешителе тех, кто сможет узнать его и хоть сколько-нибудь понять его жертву. Какое бы большое значение не имели причины, насколько бы не были важны начало и ход любой работы, но всего важнее ее конец и итог, потому предупредить следовало так, чтобы тот, кто стал врагом для всей страны и всей Вселенной ни о чем не догадался и не предпринял кардинальных мер, способных помешать исполнению и самое главное - завершению плана царей.
Это еще не конец, эта сказка имеет продолжение. Мудрое сердце да прочувствует то, что разум понять не сможет, то, что глаз не видит и ухо не слышит.
В сказке использованы переводы стихов и отрывки некоторых переведенных произведений Учителя Сок Сон.
Переводчики: Пак Ен Э, Ким Елена, Усанова Вероника.
Автор: Мамлычев Виталий.
http://s30456758561.mirtesen.ru/ - "Единственны истинный Бог"
http://neworld.tora.ru – "Хозяева Нового мира"
